Участники Клуба Частных Расследований случайно сталкиваются со следами минувшей войны. Расследования выводят их на засекреченную лабораторию, в которой сотрудники СС-Аненербе в те годы разрабатывали технологии управления массовым сознанием людей, доступ к которым пытаются получить и продолжатели дела нацистов гитлеровской Германии. Одновременно выясняется, что артефакты, тогда же найденные немцами в районе Днепропетровска, не пропали бесследно, а хранятся где-то в глубине Карпатских гор. Задача Клуба выяснить всё, что связано с новыми загадками истории.
6.7. И когда снял он четвёртую печать, я услышал голос четвёртого животного, говорящего: иди и смотри.
6.8. И я взглянул, и вот, конь бледный, и на нём всадник, которому имя Смерть и ад следовал за ним, и дана власть ему над четвертью земли — умерщвлять мечом и голодом, и мором и зверями земными.
Попытка создать рай на земле неизбежно приводит к созданию преисподней.
«Есть многое на свете, друг Горацио,
что и не снилось нашим мудрецам.
Следует признать, что жизнь среднестатистического человека достаточно однообразна, если не сказать скучна. Обычно она протекает, подчиняясь выбранной технологии зарабатывания средств для поддержания обменных процессов, перманентно текущих в организме, или находится в процессе обучения этим технологиям. А между тем средства массовой информации, книги предлагают на выбор возможность окунуться в яркий мир красивых и сильных людей, приключений и неразгаданных тайн, вместе с героями предаться сопереживаниям немыслимых любовных историй.
Последнее, в силу особого устройства психики и предназначения, свойственно женской половине населения, а вот мужчин больше привлекает то, что способствует выбросу адреналина: острые сюжеты, детективные истории и тайны, окутанные вуалью времени. При этом и первые, и вторые наивно полагают будто бы то, что разыгрывается на экране или на страницах книги, может произойти в реальном мире. Хотя, кто знает: если верить законам теории вероятностей, любые комбинации событий — даже самые причудливые из них — либо уже случались когда-то, либо вершатся в настоящее время, либо произойдут в будущем.
Способность сформулировать идею, уверовать в неё и собрать вокруг себя последователей — удел немногих харизматичных личностей, способных силой ума, воли и обстоятельств подняться над человеческой массой. Так возникают философские и политические системы, направления в искусстве, религиозные конфессии и секты. Люди, поддерживающие идеи, лежащие в их основе, часто образуют сообщества, которые могут быть открытыми или закрытыми.
Деятельность открытых группировок, организованных вокруг того или иного фетиша, представляет интерес скорее для учёных, чем для рядовых граждан. А вот структуры закрытого типа, так называемые «тайные общества», интересуют многих людей, даже весьма далёких от какой-либо исследовательской деятельности. И всё потому, что с такими структурами всегда связано будоражащее воображение слово ТАЙНА.
История создания тайных обществ уходит вглубь веков, обрастая со временем всевозможными предположениями и домыслами, граничащими с фантастикой. О назначении и сути большинства из них сегодня известно достаточно много, и это позволяет судить об их особенностях, понять причины возникновения и падения. Особое место среди них занимают общества, которые появились в Германии в начале прошлого века, такие как Германенорден, Туле и Аненербе. Именно эти, окутанные туманом мистики тайные структуры, как ни странно, оказали наиболее сильное влияние на ход истории двадцатого столетия, отличившегося двумя мировыми войнами.
Тайное общество «Германенорден» было создано в 1912 году. Убеждения его членов основывались, прежде всего, на вере в превосходство арийской расы над остальными. Истоки этой веры они искали и находили в древних преданиях об исходе на юг некой северной протоцивилизации, погибшей в результате масштабного природного катаклизма. В 1916 году в качестве символа новой мистической организации была принята свастика. В «Германенорден» могли вступить лишь те, кто имел доказательства арийского происхождения, то есть свидетельства о рождении и прочие документы. За проверкой следовал особый ритуал посвящения, для проведения которого члены тайного общества переодевались в костюмы нимф, рыцарей, королей и тому подобное. Идеи теоретиков этого общества позже нашли отражение в программной книге Адольфа Гитлера «Моя борьба». Однако со временем среди иерархов «Тысячелетней империи» возобладало мнение, что деятельность подобных структур инспирируется подрывным еврейским движением, и в 1935 году членам СС запретили состоять в «Германенорден», после чего он вскоре прекратил своё существование.
Оккультное и политическое тайное общество «Туле» было создано в 1918 году в Мюнхене сразу же после окончания Первой мировой войны как филиал «Германенорден». Его название произошло от названия столицы легендарной арктической страны — колыбели человечества и арийской расы — Туле. Официальной целью общества являлось изучение древнегерманской культуры, но истинные его задачи были значительно глубже.
Тайное общество быстро приобрело популярность и со временем уже имело несколько тысяч своих последователей, выпускалась даже собственная газета. Самыми известными его членами были Рудольф Гесс, Артур Розенберг и, по слухам, даже сам Адольф Гитлер. Первоначальные масонские идеи быстро сменились оккультными, а затем организация стала продвигать идеологию превосходства арийской расы над остальными.
В 1919 году членами Общества Туле была создана политическая структура под названием «Немецкая рабочая партия». Позже она трансформировалась в Национал-социалистическую немецкую рабочую партию, породив нацизм со всеми вытекающими последствиями. Члены Общества увлечённо пытались найти истоки арийской расы в мифической земле Туле. В соответствии с легендами, эта земля с развитой цивилизацией существовала где-то в районе Северного полюса, а Исландия — это всё, что от неё осталось к настоящему времени. Со временем Общество Туле, как и Германенорден, было запрещено Гитлером, но утверждают, что именно там фюрер приобрёл магические секреты власти и успешных публичных выступлений, умение управлять массами.
Упомянутые выше две закрытые организации имели всё же узкую направленность, полностью основанную на идеях исторического превосходства германской расы и оккультизма.
Институт Аненербе («Ahnenerbe») стоит отдельно от них. Полное его название переводится, как «Немецкое общество по изучению древней германской истории и наследия предков» или сокращённо — «Наследие предков». Эта элитная организация, существовавшая в Германии в 1935–1945 годах, изначально тоже была создана для изучения истории, культуры и традиций арийской расы.
Истоки Аненербе лежат в упомянутом выше эзотерическом обществе «Туле», а также в таких мистических организациях как «Германенорден» и «Вриль». Основная идея этого института состояла в реанимации скандинавского одинизма и обосновании права завоевания Германией жизненного пространства на Востоке. Её доказательства строилось на различных оккультно-мистических гипотезах, в основе которых лежали теоретические разработки Германа Вирта, Фридриха Хильшера, Карла Хаусхофера и Александра Никурадзе. Немалую роль в становлении теории превосходства немецкой расы над иными сыграли также труды Елены Блаватской, в особенности её «Тайная доктрина».
В январе 1939 года Аненербе получает статус самостоятельной организации с расширением прав и предоставлением дополнительного финансирования. Штаб-квартира института располагается в особняке Вилла Вурмбах берлинского района Далем по адресу: Пюклерштрассе, 14. Первого января 1942 года Аненербе передаётся в состав Личного штаба рейхсфюрера СС Гиммлера, и вся его деятельность окончательно переориентируется на военные нужды. Внутри организации возникает Институт военных исследований, который возглавил Вольфрам Зиверс.
По разным источникам количество отделов «Наследия предков» в разные годы изменялось от 13 до 50, что было связано с постепенным разрастанием организации, с удивительным разнообразием её интересов. Есть данные, что немцами на деятельность Аненербе было затрачено средств больше, чем американцами на создание ядерной бомбы.
В частности, особое внимание уделялось археологии. Предполагалось, что где-то в древних захоронениях находятся знания и артефакты протоцивилизаций, обладание которыми даст возможность немецкой нации покорить весь мир. В этой связи специалисты института провели массовые археологические исследования в Кафиристане, на Тибете, на островах Ла-Манша, в Румынии, Болгарии, Хорватии, Польше, Греции и других странах Европы, в том числе и в Украине: в Крыму и в районе Днепропетровска.
Сейчас трудно сказать, насколько они были успешны, но существуют утверждения, что в результате этих поисков немцам удалось получить доступ к уникальным технологиям, которые были реализованы, в частности, при создании реактивных устройств, дискообразных летательных аппаратов, психотропных веществ, суперсолдат и многого другого. Большая же часть найденных артефактов древности осталась невостребованной из-за недостатка времени. И по сей день они лежат в секретных хранилищах стран-победителей да в тайниках, разбросанных по территории Европы.
После Второй мировой войны деятельность Аненербе была подробно рассмотрена на Нюрнбергском процессе. Международный трибунал признал «Наследие предков» преступной организацией, а её генеральный секретарь, оберфюрер СС Вольфрам Зиверс был приговорён к смертной казни через повешение. Приговор был приведён в исполнение 2 июня 1948 года в Ландсбергской тюрьме (Верхняя Бавария). К моменту казни Зиверсу исполнилось сорок два года.
Аненербе была запрещена, но на самом деле оказалось, что с падением Третьего рейха для тайной структуры СС не всё потеряно. Уже в 1946 году в Мадриде создаётся некая организация под названием «ODESSA — Organization der SS-Angehoerigen», что переводится как «Организация бывших членов СС». И вот уже вскоре всю Европу накрывает тонкая конспиративная сеть под кодовым названием «Паук», через которую из Германии в безопасные страны эвакуируют сотни бывших эсэсовцев. Во главе её стоит любимец Гитлера известный диверсант Отто Скорцени. В его распоряжении находятся крупные финансовые средства, а также множество чистых паспортов других государств. Одна только Аргентина передала ему семь тысяч бланков.
Институт Аненербе, словно птица Феникс из пепла, возрождается под прежним названием и до 1975 года функционирует в Мадриде. Затем его дислокация меняется, поскольку схема децентрализации оказывается более безопасной и эффективной. В Чили с 1958 года начинает работать исследовательский комплекс Аненербе под названием «Дигнидад».
Со временем ветераны СС Третьего Рейха постепенно отходят от дел, но им на смену приходит молодёжь, которая горит желанием «не уронить честь отцов».
Канвой истории, представленной ниже, являются реальные исторические события, подкреплённые документами, но всё же большей частью она основана на мифах, которыми так богат был извилистый путь, пройденный Аненербе. При этом Автор считает своей обязанностью предупредить наиболее «серьёзно» настроенных читателей — а, как показывает опыт издания предыдущих книг, среди них всегда найдётся некоторый процент тех, кто станет с энергией, достойной лучшего применения, искать опечатки, несоответствие или неполное соответствие описанных событий реально произошедшим — что всё изложенное ниже не является документальным произведением.
Перед вами художественный вымысел, результат личной фантазии Автора на фоне картин бурного прошлого, полного неразгаданных тайн и загадок истории. По этой причине далеко не все события, описанные в книге, происходили в действительности, а совпадение имён и фамилий действующих в романе героев — кроме исторических личностей — с кем-либо из живших прежде или живущих в настоящее время может быть только случайным, и не стоит видеть в этом преднамеренный умысел.
Нацизм был одним из редких периодов в истории нашей цивилизации, когда перед человечеством с грохотом распахнулись ворота в нечто иное. И странно наше упорство, с которым мы делаем вид, будто бы ничего не произошло, кроме обычных для войны беспорядков.
Чистые звуки «Agnus Dei», исполняемые хором мальчиков, возносились к высоким сводам, отражались от купола и невидимым хрустальным эфиром заполняли огромное пространство собора. Торжество пения, роспись стен и потолка, лики святых, глаза Богоматери, с любовью смотрящей на младенца, — всё это заставляло трепетать самые тонкие струны души, вызывало чувство восторга и любви к тому, чьё имя постоянно всплывало в словах вечерней мессы. Мальчик пел и чувствовал, что ещё немного, и слёзы потекут по его щекам. Он сделал глубокий вдох, возвращаясь к реальности, и сосредоточился на фигуре отца Леонарда. Падре, чуть склонив влево лысоватую голову, следил за лежавшей на аналое толстой книгой в кожаном переплёте и плавными жестами рук управлял пением.
Вот уже два года как семья мальчика переселилась в небольшой городок Гафельд, расположенный неподалёку от Ламбаха, основной достопримечательностью которого был старинный собор монахов-бенедиктинцев, стоявший на левом берегу реки Траун. При монастыре располагалась приходская школа. Мальчик начал посещать её и там же по настоянию отца Леонарда Грунера стал учиться пению. Его высокий чистый голос стал украшением хора, качеством исполнения церковных песен которого так гордился местный кюре.
Каждый раз, идя на службу или репетицию, мальчик испытывал непонятное волнение уже подходя к собору. Вначале перед ним открывалась площадь, и это был словно переходный момент от той черно-белой жизни, которая оставалась позади, в доме, где главной фигурой был отец, чьи желания были непоколебимы и наказание за их неисполнение являлось столь же неотвратимым, словно кара Господня. Впереди, за площадью, возникало величественное здание собора с колокольней, с красивым входом, к которому вели ступени и над которым в тимпане был изображён Иисус. Войдя внутрь и осенив себя крестным знамением рукой, смоченной святой водой, он видел перед собой центральный неф, стены которого были расписаны фресками на темы библейских сюжетов. С потолка на вошедших смотрела Дева Мария с младенцем в руках. Здесь, в отличие от дома, царила иная атмосфера, полная добра и любви.
Звуки мессы заполняли пространство собора. Мальчик пел, а глаза его не могли оторваться от необычного знака на деревянной перегородке, скрывающей певчих на галерее. Такой же был изображён и на некоторых барельефах монастыря. Знак представлял собой равносторонний крест, концы которого были загнуты вправо под прямым углом. По непонятным причинам он постоянно привлекал внимание мальчика и даже являлся иногда в странных сновидениях. В них на фоне невысоких горных отрогов, закованных льдами среди бесконечной снежной пустыни, медленно по часовой стрелке вращался чёрный крест. После таких снов он весь день был возбуждён и даже специально приходил в собор, где подолгу простаивал перед одним из барельефов с изображением таинственной фигуры.
Откуда было мальчику знать, что около пятидесяти лет назад настоятель тогда действовавшего бенедектинского монастыря, некто Теодор Хаген, совершил длительное путешествие на Ближний Восток и на Кавказ, в район горы Арарат. Целью вояжа был поиск эзотерических знаний, которые использовались при создании самого ордена, но стараниями инквизиции постепенно утратились. Из этого путешествия Хаген привез огромное количество каких-то древних манускриптов и сам выполнил их перевод на латынь. Переведенные материалы настоятель хранил у себя в келье, не допуская к их чтению посторонних. По этой причине содержание свитков оставалось загадкой даже для монастырской братии. Кроме того, сразу же после приезда Хаген дал заказ местным мастерам сделать в аббатстве новые барельефы. Их основой стала свастика — древний языческий символ кругообразного вращения мира.
Есть сведения о том, что Теодор Хаген посетил не только Кавказ и Ближний Восток. Настоятелю монастыря в разные годы удалось также побывать в некоторых странах Центральной и Южной Африки, в том числе в государстве Дагомея и священном городе Ифе. Дагомея издревле считалась столицей вудуизма, в основе которого лежали чёрная магия, умение умерщвлять врагов на ментальном уровне и техника зомбирования.
После кончины Теодора Хагена в 1898 году Ламбахское аббатство посетил цистерцианский монах — последователь святого Бернара — Йорг Ланс фон Либенфельс. Он на несколько месяцев поселился в бывшей келье Хагена, занимаясь изучением древних рукописей, сосредоточив своё внимание на тех, которые были привезены из путешествий покойным настоятелем. С раннего утра до позднего вечера цистерцианец читал и делал выписки, мало спал и скудно питался. У свидетелей тех событий создавалось впечатление, что приезжий монах держал какой-то странный обет. В редкие минуты отдыха он выглядел возбуждённым и крайне раздражённо реагировал на любые попытки отвлечь его от мыслей, переполнявших сознание.
Бытует мнение, что впоследствии на основе знаний, почерпнутых в монастыре Ламбаха, Йорг Ланс фон Либенфельс создал тайное мистическое общество «Орден нового храма» (Ordo Novi Templi), или «Виенай». Интересным совпадением выглядит то, что самые первые розенкрейцеры звали между собой отца-основателя Ордена Розы и Креста Христиана Розенкрейца именно Виенай, то есть Посвящённый. Можно предположить, что орден «Виенай», наравне с оккультными организациями «Туле» и «Вриль», стал незримой основой оккультизма Третьего Рейха, в основе которого лежала идея изначального превосходства нордической германской расы над остальными.
Кстати, мальчика, видящего необычные сны и с любопытством рассматривающего паукообразный знак на барельефах монастыря, звали Адольф Шикльгрубер. В 1896 году он стал учеником второго класса Ламбахской школы при монастыре бенедиктинцев и посещал её до весны 1898 года.
Пройдут годы, и однажды, когда молодой человек переживал не лучший период в своей жизни, в венской ночлежке для неимущих ему случайно достанется истрёпанная книга в мягком переплёте. В ней были собраны переведённые на немецкий язык скандинавские саги. Юношу необычайно взволновали рассказы о событиях давно минувших дней, о героях, своими подвигами добившихся того, что они были приняты в небесную обитель наравне с богами, о пророчестве, которое описывало гибель мира богов. Там же были приведены руны и древние символы, как духовный отзвук исчезнувшей цивилизации. За этими угловатыми значками стоял опыт тысячелетий, корнями уходящий к працивилизации, давшей жизнь этому, теперь загнивающему миру. И среди них своей особой магией выделялась свастика — символ, имевший форму равностороннего креста с загнутыми по концам краями, название которого по-немецки звучало грозно и загадочно: «Hackenkreuz» — «крюкокрест».
Вернувшись из недельной командировки в Амстердам, Филипп Бурж, молодой, но уже набирающий известность в научных кругах историк, специализирующийся на цивилизациях древности, обнаружил на письменном столе два конверта. Судя по обратному адресу, одно пришло из Украины, почти два года назад освобождённой войсками вермахта от большевистского гнёта, второе — из Берлина. Филипп с интересом осмотрел конверт, пришедший издалека, после чего ножницами аккуратно обрезал его краешек. Внутри оказался сложенное вдвое письмо из гебитскомиссариата украинского города под названием Днепропетровск, в котором господина Филиппа С. Буржа в качестве руководителя полевой группы приглашали принять участие в археологических раскопках на территории области. Под коротким текстом стояла подпись бригадефюрера СС Клауса Зальцнера.
«Интересно, — с волнением отметил про себя Филипп, — очень интересно!».
Он вскрыл второй конверт. В нём на бланке института Аненербе было изложено такое же предложение, и, кроме того, сообщалось, что спонсором экспедиции выступит Нидерландская восточная компания, с руководством которой следует связаться по приведённому ниже адресу. Количество участников экспедиции не должно превышать трёх человек, право определить состав группы оставалось за господином Буржем. Письмо было подписано начальником зондеркоманды Гербертом Янкуном.
С этим человеком Бурж познакомился в феврале прошлого года на археологической конференции в Гааге. Янкун к этому времени был уже хорошо известен, как археолог, основные интересы которого касались далёкого прошлого протоариев. Кроме того, он курировал программы раскопок в недавно созданном институте Аненербе, деятельность которого для многих была не ясна.
Они разговорились за фуршетом, невзирая на некоторую разницу в возрасте, быстро перешли на «ты» и остались довольны тем, насколько близки оказались их взгляды на превосходство нордической расы над остальным миром, и какой важной при этом является доказательная база. Тогда же Герберт, в то время занимавший у себя в организации должность руководителя отделения по раскопкам, предложил Филиппу возглавить археологические изыскания в Украине, которые планировалось провести летом будущего года. Место раскопок находилось неподалёку от Днепропетровска.
Там в древних курганах должны были остаться следы перемещения на юг остатков арктической протоцивилизации, погибшей в результате катаклизма космического масштаба. Для Буржа — молодого консерватора Лейденского музея древностей — это было в высшей степени лестное предложение. Оно совпадало с его желанием во чтобы то ни стало доказать факт доисторического перемещения нидерландского «народа кубков» с северо-запада на юго — восток, а не наоборот, как это трактовала академическая наука, и он дал согласие.
Филипп ещё раз перечитал письмо и почувствовал, что счастлив. Его мечта принять участие в такого рода археологических работах, которую он вынашивал последние пять лет, похоже, наконец-то осуществится. Письма были написаны с разницей в десять дней, но к нему они попали одновременно, что, впрочем, было не удивительно: война на восточных землях оказалась не столь простой, как это ожидалось после триумфального шествия солдат Германии по странам Европы. Она длится вот уже второй год, и после трагических событий под Сталинградом конец её пока, к сожалению, не виден. Впрочем, сомнений в окончательной победе объединённых сил Европы над коммунистическим государством, над этой империей тёмных сил, несущей угрозу западному миру, быть не могло.
Филипп подошёл к окну и, опершись на подоконник, выглянул на улицу. Был конец апреля. Весна была в самом разгаре. Из окна открывался полный очарования вид на канал Раненбюрг. По безукоризненной глади воды медленно плыла вверх по течению баржа, гружёная песком. На противоположной стороне по набережной, ведя перед собой коляски, медленно шли две молодые мамочки.
Идиллическая картина, глядя на которую, трудно было предположить, что где-то далеко, за тысячи километров отсюда грохочут орудия, взрываются снаряды, гибнут люди. Сейчас Один — властитель Вальгаллы, наверное, в полной мере наслаждается этой картиной. Что делать, справедливое устройство мира требует жертв. Во имя великой цели гибнут солдаты вермахта, а его скромный вклад в общее дело состоит в восстановлении истины путём отыскания следов протоариев в древних захоронениях. И это должны быть не просто предметы старины, но артефакты первого уровня, которые подтвердят законное право нордических наций иметь жизненное пространство на востоке.
Жена, судя по оставленной записке, пошла навестить родителей, живущих в нескольких кварталах от их дома, и домой она вернётся, как обычно бывало в таких случаях, только к вечеру. Филипп знал, где располагается Восточная компания — это неподалёку от университета, в котором когда-то учился — и он решил, не мешкая, отправиться к спонсорам с тем, чтобы запустить непростой процесс организации экспедиции. До нужного здания было около получаса неспешной ходьбы.
Особенностью дома на Торбекестраат, 52, в котором на шестом этаже находилась их просторная квартира с мансардой — подарок родителей к свадьбе — были несколько надписей, оставленных на фасаде известными людьми, в том числе, как выяснилось, и русскими поэтами. Их специально оставляли даже после очередной покраски, понимая, что эти фразы выделяют дом среди ему подобных, делая его неповторимым, особенным. Одна из них, перевод которой был известен всем, кто жил рядом, всегда бросалась ему в глаза: «Ночь, улица, фонарь, аптека…»… Казалось бы, что особенного в этих словах, сочинённых давно умершим человеком совершенно иной культуры, короткую фамилию которого Филипп никак не мог запомнить, но даже сочетание звуков при их произношении на чужом языке всегда оставляло у него чувство непонятной грусти. Впрочем, это состояние быстро проходило, растворяясь в дневной суете делового человека. Вот и сейчас, его взгляд привычно скользнул по знакомой надписи, вызвав непроизвольный вздох, и тут же её магическое очарование ушло, уступив место предстоящему визиту.
В штаб-квартире компании знали о причине его появления, все необходимые формальности были согласованы достаточно быстро, и уже через два часа Филипп Бурж имел доступ к банковскому счёту, который позволял ему заняться комплектованием состава экспедиции, приобретением необходимого снаряжения, а также давал средства для оплаты проезда и других расходов, предстоящих в далёкой Украине.
Довольно быстро были подобраны и участники рабочей группы. Ими стали художник Каспар де Вооне, которому было поручено делать зарисовки всего, что покажется интересным, и переводчик, по совместительству выполняющий обязанности фотографа, Франс ван Мер. С журналом «De Waag», явно симпатизирующего национал-социалистической идее, был заключён договор о публикациях материалов экспедиции.
В начале мая поезд, в котором находились участники экспедиции, медленно тронулся в сторону Берлина. Позади остался вокзал, залитый полуденным солнцем, и жена, машущая платочком вслед вагону, уносящему Филиппа в далёкую страну на востоке.